описание персонажа:

Настоящий ад в самом человеке.

Когда пробудился иммортализм, перед тобой поставили выбор: принимать блокаторы всю жизнь или застрять в возрасте тринадцатилетней школьницы. Бабушка с дедушкой настаивали на приёме блокаторов, и до семнадцати лет ты послушно их принимала, пока не начали проявляться побочки. Болезненность, слабость, сонливость, анемия. Начали пропадать вкусы и запахи, а ещё появились они. Кошмары. Такие натуральные и зловещие, что иной раз ты изводила себя занятиями вне дома и литрами выпитого кофе только чтобы не спать.

Дедушка с бабушкой, несомненно, пытались подарить тебе лучшую жизнь. Ты росла в фамильном гнезде в традиционном стиле, расположенном в городе Корияма, где из интересных собеседников был только дворецкий, и того уволили после домогательства в твою сторону. Кроме средств к существованию и связей, дедушка с бабушкой не могли тебе ничего предложить. Для обоих статус и образ на людях всегда был важнее реального положения дел. Эмоциональная сдержанность передавалась в семье Кояма из поколения в поколение, об этом тебе рассказывал и прадедушка. Ты наблюдала за родственниками как за насекомыми, застывшими в янтаре своих собственных убеждений. Сохранить чванливость, высокомерие, вызубренную вежливость за гранью лицемерия для них было равносильно сохранности национального японского достояния. Данью традициям считалось и авторитарное покровительство: они выбрали за тебя профессию и готовились выбрать к твоему совершеннолетию подходящего по статусу супруга. Всё это казалось тебе не столь пугающим, даже естественным, пока ты не познакомилась с будущим супругом лично.

Он рассказывал о том, что мечтает о большой семье и гурьбе круглолицых детишек, и его глаза были забраны похабной поволокой, блестящей словно жир на свету. Ледяной ужас сковал твои внутренности, и ты, едва шевеля губами, промолвила: «Вы собираетесь любить меня, когда я выгляжу так?». Явно готовый к этому вопросу, он начал сыпать оправдания: я приму тебя любой, семейный долг важнее. И когда его пальцы коснулись твоих, внутри тебя словно бы что-то сломалось. Вдруг ты осознала столько вещей, которые всегда лежали у тебя перед глазами, но которые ты не хотела замечать. Всё это «высшее общество» с громкими именами и множеством научных статей ничуть не лучше кучки обдолбанных подростков, только в отличие от вторых они ещё и ксенофобы, а твои бабушка с дедушкой — узколобые ультраконсерваторы, которые, оправдываясь сохранением традиций, тормозят развитие своей любимой страны. 

В итоге ты тоже сбежала от них, как и я когда-то. Меня ты поставила перед фактом, позвонив на перроне вокзала Иваки, чему я, конечно же, не обрадовалась. Очевидно, дочь мне не сильно была нужна. Наше общение ограничивалось поздравительными открытками, бабушка с дедушкой запрещали тебе общаться с мамой, а про отца сочиняли небылицы, что он, мол, сталкер и однажды вернётся к тебе с кучей невероятных персистентов. В интернете тоже не получилось ничего найти: я не вела соцсетей, по крайней мере от своего настоящего имени. Из фотографий имелись только школьные, да и те были спрятаны в кладовке с грудой ненужных вещей. Так что образ матери в твоей голове размытый.