Местная “Ice Queen of the paddock” - сдержанная, блестяще манипулирующая инфополем и обожающая наблюдать, как люди путаются в собственной лжи. Просчитывает любые медийные и поведенческие шаги на 5 ходов вперёд. Никогда не орет, не спорит, не переубеждает - просто бросает свой фирменный ледяной взгляд, от которого даже самый ярый гонщик резко начинает говорить чуть тише. Знает секреты о половине паддока, потому что все, попадая в задницу, звонят именно ей.
Родилась в семье преподавателей, детство прошло между тишиной библиотеки и холодом теннисных кортов. Училась с золотыми медалями, писала дерзкие обзоры гонок для университетской газеты. К слову, училась в Оксфорде. Получила элитное британское образование сначала в журналистике, а потом ворвалась в BBC Motorsport и, как выразился один ветеран F1, "перевернула пресс-брифинги, как стол на плохом семейном ужине."
Позже переквалифицировалась в PR-консультанта, и лет в 28 ее перехватила FIA, потому что стало ясно или она сожжет половину паддока своими расследованиями, или научит его не гореть. С тех пор Нина не греется в свете славы - она сама им управляет.
«Мсье Хант, если вы не против, я заранее прикину релиз о вашей дисквалификации. Экономит время - и вам, и мне.»
Впервые пересеклись в Праге, три года назад, Гран-при F2.
Айден тогда еще был «темной лошадкой»: быстрый, но нестабильный. Давление адовое. Слухи грязные: у него с командой не заладилось, в боксах было нервно, а у журналистов - явный зуб на него.
И вот в решающей гонке, на выходе из сложного поворота случился контакт с Лукасом Графом. Красивым, медийным, перспективным немцем. Сыном миллиардера. Тот улетел в ограждение, месяц в гипсе, полгода вне гонок. Граф в госпитале. Айден - в аду. Спонсоры в ярости. Заголовки истерят. Фанаты горят.
Сразу начался медийный шторм: «новичок с криминальным прошлым», «срыв на трассе», «опасен для паддока». Ходили слухи, что это была месть - якобы у них с Графом еще с юниоров тянулась неприязнь. Некоторые телеметрии слили в сеть - выглядело так, будто Айден реально прожал чуть агрессивнее, чем следовало. Никто не мог доказать умысел, но и опровергнуть - тоже.
И вот именно в этой точке на сцену вышла Нина. Не как адвокат, а как режиссер, который правит сценарий. Она не пыталась его "понять" или "вызволить". Она просто сказала: «Хочешь остаться в гонках - слушай. Хочешь быть принципиальным - выключай мотор и катись домой.»
И Хант, скрипя зубами, послушал. И тогда Нина слила в прессу материалы, где в фокусе не авария, а героическое спасение Ханта из неблагополучного прошлого. Сдвинула акцент: «да, парень вспыльчив, но именно поэтому он - настоящий гонщик». Добилась от команды публичной поддержки Айдена.
При этом шепнула на ухо боссу FIA: «Если он еще раз выкинет такое - я сама вышвырну его с трассы. И он это знает».
Айдену она не обещала, что он будет «оправдан». Она просто сказала: «Ты теперь в игре. И правила здесь пишу я».
С того дня он знал - Нина Уэллс не спасает. Она делает ставку. И если он проиграет, его сотрут с трассы.
London Grammar — "Non Believer"
Zola Jesus — "Dangerous Days"
MS MR — "Bones"
дополнительно // Это не любовь и даже не дружба. Это опасная игра на выживание, двусторонний контракт.
Он раздражает ее своими эмоциональными вспышками, хаосом, детскими попытками «бороться с системой».
Она бесит его своей невозмутимостью, контролем и тем, как легко она видит его насквозь.
И все же, он доверяет ей. Почти.
А она держит его рядом. Тоже почти.
Но не потому что хочет спасти, а потому что он интересен. Он - тест на прочность, а Нина любит проверять, кто сломается, а кто научится держать удар.
Иногда между ними пробегает едва ощутимая искра, едва ощутимое тепло.
Но это не тот мир, где может выжить какое-то «почти».
